Плата за любовь - Страница 64

— Ах! Точно! Умница ты, Ленка. Кстати, что это так поздно Лешки твоего нет? Загулял где?

Ленка опустила глаза, но не смогла скрыть от меня смущения.

— Так, колись подруга. Что произошло? Поссорились?

Четырехлетняя Юлька заинтересованно уставилась на маму.

— Юля, поела? — сняла ее с моих колен Ленка. — Можешь посмотреть полчаса мультик и спать. — Она отвела дочь в комнату и включила там видик.

Я выжидающе посмотрела на погрустневшую подругу. Она не поднимала глаз, пряча, как мне казалось, подступившие слезы. Я присела перед ней на корточки и сжала ее ладони, заглядывая в глаза:

— Лен, ну что ты?

Ленка подняла на меня полные слез и муки глаза:

— Сашка, он мне изменяет, — прошептала она.

— Ты уверена?

— Я точно знаю.

— Откуда?

— Знакомые его видели с ней и не однажды…

— Ты пробовала говорить с ним?

— Я не могу. Это так унизительно!

— А жить так не унизительно? Вместе спите?

— Нет.

— Почему?

— Я не могу. Сказала, что болею.

— Ну и дура! Вот ему и оправдание: гуляю, дескать, потому что жена больна, и потому же бросить не могу — благороден!

— А что делать?

— Поговорить с ним. Да-да, нет-нет. Тогда пусть чешет!

— А Юлька?

— Да, Юлька — это аргумент, — призадумалась я. — Но ты-то его любишь?

— Не знаю. Мне больно и противно…

— Тогда поговори и прости. Сможешь?

— Не знаю, ничего не знаю. — Ленка расплакалась. Я крепко обняла ее, а она продолжала плакать, негромко всхлипывая. Какая я эгоистка, приехала и все о своем, у подруги семья рушится, а я даже не заметила. Я убаюкивала Ленку, гладила по волосам, и в таком виде нас застал Лешка, внезапно появившись в дверях кухни.

— О! Че это у вас? — Он был явно обескуражен, даже испуган. Один взгляд на него, и я уже знала, что делать.

— Лен, ты чего? — Он попытался обнять жену, но она отстранилась и вышла из кухни. Я слышала, как она включила воду в ванной и закрыла дверь.

— Сашка, привет! Что происходит? — Лешка выглядел растерянным. — Что с Леной? Я давно вижу, что-то не так. Может, она больна чем-то очень серьезным и боится, что я ее брошу. Так я ее в жизни не брошу. Ты же знаешь, как я ее люблю!

— Любишь? — прищурилась я. — Тогда хорошо. — Я присела за стол и внимательно на него посмотрела. — Значит так, Леша. План действий таков. Сейчас я ухожу. Ты укладываешь Юльку. Ведешь сюда Лену, подробно и уверенно рассказываешь, как ты ее любишь. И, главное, объясняешь, что та девушка, в обществе которой тебя видели ваши друзья, не имеет к тебе никакого отношения. Убедительно объясняешь! А потом решаешь все проблемы с ней. Тебе ясно? — Я смотрела на Лешку холодным пронизывающим взглядом, под которым он померк и совсем не казался красивым. — Лена сейчас действительно больна, и ее болезнь называется просто: «неверность мужа». Но пока ее можно вылечить — любовью, нежностью и верностью. Попробуй, если ты ее действительно любишь. Или вали отсюда сейчас же на все четыре стороны! — Мой голос звенел от сдерживаемого гнева, сейчас я уже говорила не с ним, а с другим Лешкой, который с такой же легкостью делает больно женщине, только из собственного эгоизма. — Подробности и честность сейчас не обязательны. Я имею в виду то, что уже было. Этого не исправить. Но искренность сейчас и в дальнейшем — это обязательно! Я понятно объяснила?

Лешка кивнул, не поднимая головы.

— Хорошо. Пока, Леша. Надеюсь, я смогу по-прежнему тебя уважать.

…Я ехала в пустом вагоне метро, и мне было невыразимо грустно.

Дни проходили, время шло, и я постепенно успокаивалась. В выходные я отправлялась к родителям, либо к друзьям или шила дома себе занавески. Оказалось, это целое искусство. И то, что так мило и изящно на макете, требует массу усилий и уйму времени. Можно было бы заказать все это в ателье, но после покупки люстры, бра и прочих осветительных штук, мне хватило только на ткань. Зато покупала я все очень красивое и потому дорогое. А премию всадила в новый огромный холодильник. Конечно, на счету у меня были деньги. Те деньги, о которых я не хотела вспоминать и пока не собиралась трогать. Да и шить мне понравилось, я даже отказалась от нескольких приглашений, так хотелось закончить наконец свое творение. Могу поделиться собственным опытом: шитье прекрасно успокаивает расстроенные нервы. Вскоре моя квартира выглядела так нарядно и уютно, что я сидела и просто любовалась ею. В комнате окно было задрапировано светло-зелеными шелковыми гардинами с небрежно ниспадающими складками, и только я знала, сколько труда уходит на такую небрежность, а из-под гардин шли мягкие волны золотистой с тиснением тюли. Оливкового цвета диван и кресла я украсила маленькими желтыми подушечками с золотистыми оборками, сделанными из обрезков тюли. А простая, но изысканная классическая люстра и сливочного цвета матовые бра дополняли этот ансамбль. В кухне все было сине-белым: кружевные занавески с белым воздушным тюлем, голубые светильники и в светло-серую полоску обои.

Налюбовавшись, я решила устроить новоселье. У меня никогда еще не было новоселья. Это, конечно, прикончит мой бюджет, но уж больно хотелось похвастаться перед друзьями. Только всех позвать я не смогу — такая толпа снесет не только мою квартиру, но и весь дом. Можно частями. Но тогда придется сначала пригласить сослуживцев, и то тех, с кем мы уже сдружились за долгие годы. Значит: Игоря, Инну, Танечку, Сереж (всех троих), Веру с Катей и Орангутанга. Директора у нас принято всегда приглашать, хотя, может быть, он еще не придет?