Плата за любовь - Страница 15

К оглавлению

— Зачем ты бродишь на приманку мужикам? — спросил он. — Что, денег не хватает?

— Я не работаю уже два месяца, и маме давно не платят…

— А так не скажешь. — Саша оглядел комнату, в которой они сидели. — Ремонт сделали?

— Это все Антон. — Оля пожала плечами. — Он маму одевает, ну и продукты, и всякое такое.

— Все тот же Антон?

— Все тот же…

— Не женятся?

— Ты ведь знаешь маму.

— Знаю… — Саша помолчал, что-то обдумывая. — Я теперь буду работать в городе, так что смогу чаще привозить деньги. И больше.

Ольга молчала, не зная, что ответить. Ведь это она его выставила. Она и мать. После развода он уехал к родителям, в другой город. Приезжал редко, привозил Лизе подарки и деньги. На алименты Оля не подавала, а Саша никогда не присылал денег — всегда привозил сам. Вот и сейчас он положил на стол деньги и куклу Барби. У Оли заныло сердце, когда она увидела, как обрадовалась дочка папе. Все время, пока они разговаривали, она вертелась на руках у Саши, щупала заклепки на его кожаной куртке, заглядывала в глаза, задавала кучу вопросов. Карманы ее пижамки были полны ее любимыми сникерсами, но она забыла об этом.

Они так похожи, подумала Оля. Лиза действительно была очень похожа на отца. Такая же смугляночка, с шелковистыми каштановыми волосами и круглыми карими глазами. Впервые Оля подумала о том, что девочка и характером не в нее. И возможно, она никогда не простит матери того, что та так бездумно лишила ее отца.

— Нет, — махнула головой Оля, продолжая прерванный разговор, — мне все равно нужно искать работу. Не можешь ведь ты всю жизнь содержать нас.

— Здесь мой ребенок, — только и ответил он.

Наверное, потому что мамы не было, создавалось впечатление, будто Саша никогда никуда не уходил, всегда жил с ними. Он немного повозился с Лизой, потом всей семьей поужинали и, когда девочка уснула, а они сидели у мерцающего телевизора, Саша обнял ее. Ольга снова заговорила, стараясь словами выплеснуть свой испуг и обиду. Он слушал ее, не перебивая, и она чувствовала, что он одобряет и поддерживает ее. Его объятия успокаивали, утешали. Как ей не хватало их все это время! Зачем только она настаивала на разводе? Саша казался ей повзрослевшим и немного уставшим. Он был аккуратно пострижен и чисто выбрит, в модной светлой рубашке, выгодно оттеняющей его смуглую кожу и подчеркивающей красивую мускулатуру плеч. Всем телом она ощущала глухие удары его сердца. Ей было так хорошо и спокойно рядом с ним. Она подняла голову, всматриваясь в глубину его темных зрачков, и, движимая нахлынувшим желанием, нерешительно поцеловала его. Он ответил таким страстным и умелым, пожалуй даже слишком умелым, поцелуем (раньше он так не целовался, ревниво подумала она), что у нее закружилась голова.

Потом она лежала счастливая, умиротворенная. Мамина спальня утопала в сумерках, только окно слегка светилось мягким серым светом. Она видела силуэт Саши, полулежащего рядом. Он молча курил в темноте. «Мама будет в шоке», — подумала Оля и улыбнулась. Ненавистный зять спал в ее постели, да еще и курил там, где даже она не смела. Ольга придвинулась и села рядом с Сашей. Его рука скользнула по ее обнаженному плечу.

— Тебе хорошо? — спросил он.

— Да, — ответила она и, не выдержав, спросила: — У тебя после меня много было женщин?

— А у тебя?

Оля смолчала. После Саши у нее никого не было, но говорить об этом не хотелось. Однако он и так все понял. Потушил окурок и повернулся к ней:

— Ну, и чего ты добилась своим разводом? Я еще понимаю, если бы мы развелись, потому что у тебя кто-то был. Или если бы я пил или бил тебя. А так — бестолковый развод. Только чтобы порадовать твою мамочку.

…Сейчас он спал, а Ольга лежала и думала о том, что совершила ошибку. Пусть она и не знала толком, любит ли его, но ведь никого другого у нее нет. Олег больше не приезжал, не писал, не звонил, да она и не хотела этого. Действительно, она просто послушалась мать и разбила собственную семью. А теперь оказалось, что, когда ей плохо, ей нужен именно Саша и никто другой.

Когда она проснулась, рядом никого не было и ничто не напоминало о его визите. Ни на кухне, ни в ванной. Никаких следов: ни забытой зажигалки, ни немытой чашки. Он встал, оделся и ушел. Так уходят из чужого дома, от случайной женщины. Никакие, даже самые безжалостные слова не сказали бы ей об этом так явственно, как внезапно опустевшая квартира. Оля неприкаянно слонялась по комнатам, нечесаная, неумытая.

Она покормила дочь, погуляла с ней в сквере, зашла в магазин, но тягостное настроение не проходило. Ей было тоскливо и одиноко. Позвонила Маша, обещала забежать завтра. Потом — мама, сообщив, что задержится еще на день. Оля была даже рада — никого не хотелось видеть. Полдня она провалялась у телевизора, стараясь заполнить голову чужими судьбами, но нескончаемые сериалы раздражали псевдостраданиями и однообразностью сюжетов.

Вечером, уложив Лизу, она с тоски накурилась до одури и решила никогда больше так не распускать себя, не давать воли чувствам. Мама права, с мужчиной нельзя слиться духовно надолго. Как бы ни было хорошо, придет время, когда он непременно оттолкнет тебя, всегда найдется что-то важнее: работа, увлечения, друзья или другая женщина. И последнее, как ни парадоксально, — наименее опасно. Женщина — всего лишь женщина, как и ты, она так же надоест, как и ты, тогда как все другое для мужчин гораздо важнее. Но «все другое» женщины терпят, и только измена задевает их, как будто каждодневное пренебрежение лучше. Все это мама часто говорила ей, но Ольга особенно не задумывалась, ей казалось, что это не касается ее ни в какой мере. А теперь она вспоминала мамины слова. Нельзя быть до конца откровенной с мужчиной, откровенной и преданной. Рано или поздно привязанность он назовет назойливостью, забота будет раздражать, внимание — утомлять. Женщине нельзя быть слабой, во всяком случае долго, все слабое вызывает презрение, а вот силу всегда уважают, неважно какую.